ах да

[Anharid]

Сегодня мне повезло ЧЕТЫРЕ раза проехать через одну и ту же пробку.
В результате в маршрутке практически прочитала всего "основателя" Пехова.
Я ждала третью книгу ждала ждала и дождалась ))
Скачала в либрусеке, но читать руки не доходили. Потом купила с лотка ( в магазинах НЕ БЫЛО!!) и еще два дня смотрела на книгу тоскующими глазами надеялась на свободное время...

Ну что могу сказать. в общем и в целом понравилось... Но ощущение от книги сыроватое...
А еще сложилось впечатление такое, что если первый Киндрэт шел от лица Дэрэла в основном, а во второй герои это Кристоф Кадаверциан, то в третьей логично предположить, героем самого Атума, но на мой взгляд всех в третьей книги затмил Миклош Бальза.

То ли у меня чувство юмора извращеное то ли что )) но я тащилась от него и тхорнисхов всю книгу.

цитаты

— Надеюсь, она не настолько дура, чтобы сжечь мою библиотеку, — с горечью пробормотал Миклош, потирая озябшие пальцы.

Он поднес бинокль к глазам, пристально следя за тем, как какие-то неизвестные ему зеленые новички бросают в пламя диван эпохи Наполеона.

— Сколь уныло общество, сжигающее память прошлых веков. У вас нет будущего, глупцы. И сами вы сгорите точно так же, как и моя мебель. Клянусь в этом дьяволом, Основателем и любимой болонкой Фелиции!

Впрочем, все напускное спокойствие Миклоша закончилось, когда двое потащили на сожжение очередной предмет.

— Мой стол! Мой письменный стол! — взревел господин Бальза, отшвыривая бинокль в сторону. — Убью!!!
...

На страницах обсуждали всякую дурь, вроде очередной выставки фэриартос, вкусов крови, уютных баров и прочей пустозвонной ерунды. Темы вроде «Загадочность Кадаверциан», «Кланы и знаки зодиака» и «Стань такой же красивой, как фэри» вызвали у рыцаря ночи презрительную улыбку.

В новостях было всякое старье, вроде роспуска Совета, смерти ревенанта и смены власти у Нахтцеррет. В последнюю тему Миклош залез лишь для того, чтобы через минуту выскочить с красным от ярости лицом — почти все были рады, что он умер.

...

— Нахттотер, это вы или моя галлюцинация? — простонала бывшая ученица Йохана.

— За галлюцинациями отправляйся к Лигаментиа. Тебе не кажется, Цыпленок, что вначале следует рассмотреть врага, а затем уже бросаться на него? Моя куртка безнадежно испорчена. Скажи на милость, куда это годится? Никакого почтения к старшим. Чему тебя только учил Чумной?

В его голосе проскальзывали довольные гортанные нотки, которые сторонний и неопытный наблюдатель мог бы сравнить с кошачьим мурчанием. Разумеется, этот самый сторонний наблюдатель ошибся бы непоправимо — господин Бальза не имел такой идиотской привычки — мурчать.

Ну конечно *скептически* не имел такой привычки )))

....
Норико, сидевшая с закрытыми глазами, не шевельнулась, зато Рэйлен, снова устроившаяся на месте рядом с водителем, повернула голову:

— Йохан всегда говорил, что перебить вриколакосов можно, только если вырубить все леса.

— Чумной иногда порол чушь! — отмахнулся Бальза. — В моих глобальных планах на первом месте стоит «мировое господство», а на втором «резервации — людям». И в нем точно нет пункта «вырубка всех деревьев под корень». Даже ради того, чтобы выкурить Иована из его берлоги. Запомни, Цыпленок, — следует отделять друг от друга важные цели и мелкие, досадные, блохастые, но совершенно незначительные хвостатые неудобства.

....
— Нахттотер, позволено ли мне будет сказать… — Рэйлен волновалась, и это было заметно.

— Я и так наизусть знаю, что ты мне скажешь! — перебил ее Миклош и писклявым голоском продолжил: — Нахттотер, это может быть опасно! Нахттотер, вас могут убить. Нахттотер, я, как ваш телохранитель, хочу заметить… Тьфу! Порой мне кажется, что Йохан не умер, а вселился в твою голову! Тебе передалось его нытье. А я уж думал, что Основатель меня от этого избавил. В чем я перед ним провинился, хотел бы я знать?!

— Но на вас и вправду могут напасть! — запротестовала девушка.

— Напасть на меня? Кто?! Эти трусливые собаки, трясущиеся друг за друга, словно они одна большая семья?

— Они и есть семья, — мрачно напомнила ученица Чумного.

— Именно! — Господин Бальза назидательно поднял указательный палец. — Именно поэтому все пройдет без сучка и задоринки. Потому что, если случится нападение — мы дорого продадим свои жизни, а, следовательно, стая потеряет нескольких родственничков. Поверь, для настоящей семьи — потеря любого, даже самого блохастого, тупого и воющего на луну — критична.


....

— Но тогда поче…

— Потому что пора переходить к решительным действиям! И — да. Я не боюсь, что Рогнеда проболтается. Во всяком случае, не в эту ночь. Ты невыносимо сопишь, когда чем-то недовольна. Пора научиться себя контролировать. Сделай милость — задай свой последний на сегодня вопрос, а потом замолчи и займись делом. Я устал с тобой возиться.

— У меня нет вопроса. У меня есть мнение.

— Ой, как интересно! — Он усмехнулся в бороду. — Удиви меня.

— Я считаю, что самое главное для клана — ваша безопасность. А как мне исполнять свои обязанности, если вы так сильно рискуете? Вдруг Рогнеда передаст информацию о вас кому-нибудь сразу? Хранье, например! Не стоило соглашаться на ее условия.

— О! Ты уже оспариваешь мои решения. Ин-те-рес-но! — Разговор, вопреки всему, не раздражал его, а забавлял. Девчонка была ужасно смешной и наивной. — Норико. Ты всю ночь молчишь. А что ты думаешь обо всем этом?

— Кто я такая, чтобы подвергать сомнению ваши действия, господин? — ответила японка, отводя в сторону еловую лапу.

— Слышала, Цыпленок? — довольно спросил Миклош. — Следует доверять своему нахттотеру. Вот чему тебе стоит научиться в первую очередь! Поняла?

Сзади раздалось унылое угуканье, которое господин Бальза решил расценить как согласие.


...
— Все становится пустым, пресным, фальшивым. Например, блондинки. Сейчас нормальную блондинку днем с огнем не сыщешь. Прошли счастливые времена. Нормальная популяция еды осталась лишь в Скандинавии. Я начинаю подумывать о том, чтобы перенести резиденцию в Швецию, оставив родственничков грызть друг другу глотки без моего участия.
..



А Норико.. Норико....
у мну слабость к фанатикам

Норико, облаченная в изумрудное платье, с таинственной улыбкой вошла в кабинет. На этот раз ее духи благоухали египетским жасмином и магнолией, которая утонченно гармонировала с кориандром, шафраном и янтарем. А вот от свертка в ее руках пахло несколько иначе — кровью.

— Господин уделит мне минуту?

— Не припомню, чтобы раньше ты интересовалась трофеями. — Он ткнул карандашом на сверток.

— Только уникальными. — Ее глаза смеялись.

Он, заинтересовавшись, поманил ее к себе, на всякий случай ворчливо предупредив:

— Не запачкай мне ковер.

Норико, развернув полотно, отошла. Миклош сложил руки на столе, положил на них подбородок и стал рассматривать отрубленную голову. На его лице появилось выражение презрительного любопытства.

— Лазарь. Какими судьбами…




Ну разве не красавчик?
keep4u.ru/full/071211/f795804ac58b216c8f/jpg

рисунок авторства Линьер