Люблю Снейпа )) люблю Гарри с мозгами )) поэтому люблю всяческие аушки и снарри особенно снарри послешестой и послепятой книг.
Люблю северитусы... Самой интересно почему мне так нравится когда Снейп и Гарри адекватно общаются... с юмором, иногда с заботой ыыыы... Просто нравится... как будто любимые друзья бывшие в дикой ссоре помирились и мне хочется обнять их. Люблю Снейпа... наверное все в этом. Я хочу чтобы он был жив и счастлив... хочу чтобы в его душе был мир, а в жизни - тепло и счастье. И наверное не так важно кто ему этот покой подарит... Гарри, Люциус, Люпин...
Наверное поэтому я снарри и снюпины люблю несколько больше снейпоблэков и снейполюцев. Больший процент фиков с ХЭ. А любимому Профессору я желаю только ХЭ. по-моему никто его не заслужил больше чем он. И еще Гарри правда.
И тут я вспомнила один из самых любимых фиков "Танго Прощай" Цыцы... бля.. как я ревела от него. Но душа радовалась. Снейп был счастлив. И он твердо там знал ,что нужно ему для последнего отчанного больного счастья -присутсвие рядом Гарри.
Вот про этот пейринг я могу сказать, что он в каноне. Слишком там много всего сказанного и несказанного, слишком велико напряжение, слишком много сожалений.. Гарри назвал своего сына в его честь. Первый сын Джеймс Сириус. Два отца. Они любили Гарри, Гарри любил их... А второй сын Альбус Северус. Альбуса Гарри ведь любил тк же как отца. И Снейп... У него много было храбрых и верных и погибших друзей. Сын мог быть Альбус Джордж, Альбус Ремус, Альбус Седрик, Альбус Артур (в честь отца жены) наконец... Но Гарри называет сына Северусом... наверное, имхо он понял, что больше всего для него сделали эти два человека. Они сделали его, если быть точнее, таким какой он есть. Блин. Я столько всего чувствую на тему этого жеста Гарри, что приходится себя осаживать и напоминать что у львенка большие проблемы с эмоциями и логикой... Но я все равно надеюсь что к 28 годам Гарри поумнел.

Говоря про пейринг в каноне... я имею в виду не слэш. Я люблю читать и северитусы и севвитусы и просто СС/ГП джен. потому что вот в них я верю. Просто верю. в то что останься Снейп жив они бы смогли найти общий язык. И это не логический вывод. Это вера. Вера проистекающая из любви. Вот.
Можно смеяться над глупой любящей Зойкой )) я не обижусь .Сама поражаюсь, как много они для меня значат.


один из любимых теплых моментов в ЖВЗЦ-7
И теперь понимаете почему я так хочу ЖвЗЦ-8 и чтобы там было снарри ))

- Неуместная шутка, Поттер, – сухо ответил Снейп, садясь на стул. – Если бы не поддержка Вашего… кхм… Внутреннего круга – уж позвольте назвать это так, меня бы уже казнили, так что если Вы даже в шутку засомневаетесь в моей лояльности, это может дорого мне обойтись. Аластор Грюм, например, который день штурмует больничное крыло, желая поговорить с Вами об излишней мягкотелости по отношению ко всем слизеринцам, но мадам Помфри каждый раз удаётся выпроводить его.
- Не надо называть «Эй-Пи» Внутренним кругом, – Гарри снял очки и потёр переносицу, собираясь с мыслями. – У меня с этим словом, знаете ли, после четвёртого курса связаны исключительно неприятные ассоциации… с Аластором я поговорю. С другими были явные проблемы?
- Пока только косые взгляды, как ни странно. Даже, представьте себе, от Вашего крёстного.
- Сириус повзрослел в последнее время.
- Отрадно слышать, что он наконец это сделал…
- Не будьте так критичны, профессор. В конце концов, Вам придётся научиться ладить с Сириусом, а ему с Вами.
- С чего Вы решили, Поттер, что нам придётся совершать такие противоестественные действия?
- Ничего противоестественного, – заверил Гарри. – Всё чинно и благопристойно.
- А всё же?
- Ну, после войны я собираюсь поддерживать тесный контакт и с Вами, и с ним. Полагаю, я и Ремус будем служить своеобразным буфером, чтобы вы не разнесли дом в процессе «дружеской» беседы…
- Вы так уверены, Поттер, что все мы доживём до конца войны и будем после неё наносить друг другу светские визиты?
- Я постараюсь, чтобы так и случилось. После резни в Литтл-Уингинге масштабные битвы невозможны… мы будем зализывать раны, я полагаю, пока не уничтожим все хоркруксы. А потом я пойду сводить последние счёты с Вольдемортом.
- Вы уверены в своей победе?
- Нет. Но я надеюсь на неё.
- Поттер, – Снейп подался вперёд, сцепив пальцы на колене. – Вы… хотите победить? Вы не хотите уйти вслед за теми, кого потеряли? Если у Вас нет воли к победе, Вы проиграете непременно…
- Мне есть ради кого жить… всё ещё есть, – Гарри отхлебнул наконец вонючего зелья. – Знаете, я готов победить хотя бы затем, чтобы однажды летним вечером расставить на столе пять чашек, большую тарелку с печеньем, которое сам испеку, и пять розеток с малиновым джемом. И чтобы вечернее солнце светило через большое окно – знаете, такие называют французскими…
- Я больше люблю абрикосовый джем.
- Заметано, профессор, – уголки губ Гарри слегка приподнялись в намёке на улыбку.
- А я – сливовый, – вставил Кевин.
- Всё, что хочешь, орлёнок, – Гарри подул Кевину на макушку; лёгкие пряди мгновенно разметались в стороны. – Так вот, о том, что надо сделать, чтобы приблизить момент, когда каждому достанется его любимый джем… хоркруксы можно уничтожать не только мечом Гриффиндора. Ещё пойдут зеркала смерти и яд василиска.
- У Вас под рукой есть зеркало смерти?
- Зеркало смерти? Это как? – были два синхронных вопроса.
- Зеркал смерти у меня нет, но я ими уже как-то раз пользовался… это очень неприятная штука, такая, что даже лучше не знать. Я вот прекрасно обошёлся бы без этого знания. Зато ядом василиска можно воспользоваться.
- В таком случае, у Вас есть под рукой василиск?
- Ну, не то чтоб под рукой… в Тайной Комнате.
- Мы опять пойдём к Севви? – оживился Кевин.
Определённо, бывали минуты, когда Гарри хотелось бы, чтобы в Кевине было чуточку меньше непосредственности.
- Севви?
Гарри считал, что уже разучился краснеть. Оказывается, он ошибался.
- Да, профессор. Так… э-э… так зовут моего василиска.
- Как мило, – хладнокровно откомментировал Снейп. – Могу я поинтересоваться, в честь кого Вы дали ему это внушающее трепет имя?
- Мне кажется, догадаться нетрудно, – Гарри вздохнул. – Поймите меня правильно, профессор: когда я выбирал имя для василиска, я думал о самых больших змеях в моей жизни. Глава змеиного факультета подходит под определение, не так ли?
Снейп внезапно засмеялся. У него был неожиданно приятный смех, глубокий и мягкий; Гарри никогда прежде не заставал своего декана за таким откровенным весельем.
- Я же сказал, Поттер, что это мило, – я на самом деле так думаю. Стало быть, Вы отправитесь в Тайную Комнату, чтобы милейшее создание по имени Севви попробовало перекусить хоркруксом?
- Да. Только не сейчас, не то мадам Помфри перекусит меня, пополам, – Гарри вертел диадему в руках. Прохладный светлый металл едва заметно бился под пальцами, как будто где-то в нём пряталось неутомимое крошечное сердце. – Это надо будет сделать тайком.
- Командир светлых сил вынужден спасать мир под покровом ночи, скрываясь от бдительного ока школьной медсестры… – поддразнил Снейп.
- Так уж сложилось, – Гарри пожал плечами и подавил гримасу – движение отдалось болью в обожжённых лопатках.
- Возьмёшь меня с собой? Я соскучился по Севви… – Кевин вовремя выдернул очки из-под руки Гарри, собравшегося было очень неудачно опереться на кровать, и нацепил их брату на нос.
- Приличные мальчики ночью спят, а не шастают по канализации…
- А я неприличный! Так возьмёшь?
- Посмотрим. Может, я даже не этой ночью туда соберусь…
- Куда это ты собрался, Гарри? – подозрительно поинтересовалась мадам Помфри, входя в комнату.
- Никуда, – откликнулся Гарри. – Я тихо и смиренно лечусь и встаю с кровати исключительно затем, чтобы заглянуть в туалет – я ничего не упустил?
- Раньше ты был не таким злоязыким, – заметила мадам Помфри с ноткой неодобрения.
- Я теперь совсем не такой, как раньше, – Гарри откинулся на подушку.
- Северус, здесь мазь от ожогов – нанеси на раны, у меня сейчас ещё дела, – Снейп принял из рук мадам Помфри пузатую стеклянную баночку.
- Хорошо, Поппи.
- Отлично. Гарри… – мадам Помфри одарила его предупреждающим взглядом, который сделал бы честь любому мафиозному крёстному отцу. – Без глупостей, пожалуйста.
- Можно подумать, я только и делаю, что глупости, – буркнул Гарри.
- Снимайте рубашку, Поттер, – велел Снейп. – Будем лечить Ваши ожоги. Кевин, выйди куда-нибудь. Здесь совершенно не на что смотреть, поверь мне на слово – лечение не такая уж эстетичная вещь.
Кевин неохотно подчинился; звук закрывшейся двери совпал с шорохом рубашки, кинутой Гарри на спинку кровати перед собой.
- Ложитесь на спину.
Гарри вытянулся на прохладном покрывале, чувствуя, как расслабляются все мышцы; деликатные пальцы, покрытые прозрачной блестящей мазью, коснулись ожога на груди.
- Не больно?
- Нет, – под коркой ожога, в восстанавливающейся коже, явственно пульсировала кровь; мазь покалывала. Боли действительно не было, но мазь, впитываясь в кожу, еле слышно шипела и испускала струйки чёрного дыма без запаха.
- Замечательно. Здесь был самый сильный ожог. Шрам останется, скорее всего, навсегда.
- Шрамом больше, шрамом меньше…
- Кстати о шрамах – у Вас на лбу свежие царапины. Откуда?
- Неважно. Я их уберу сам.
- Неважно так неважно…
Волосы скрывали лицо Снейпа, сосредоточенно склонившего голову; чуткие пальцы, привыкшие обращаться с самыми капризными ингредиентами для зелий, двигались методично по всей длине ожога – вытянутого, как будто к Гарри приложили раскалённый железный прут.
- Я просто…
- Всё в порядке, Поттер. Вы не обязаны докладываться мне о каждом своём шаге.
- Почему Вы до сих пор зовёте меня «Поттер» и на «Вы»?
- Возможно, потому что у нас с Вами не было нужды переходить на другое обращение.
- А если нужда есть?
- Зачем Вам это?
- Вы против?
- Не то, чтобы я был против… я просто не вижу в этом смысла.
- Хм, если я его вижу, этого недостаточно?
- Перевернитесь на живот. Вот так. Поттер, к чему Вам фамильярничать с Пожирателем Смерти?
- Профессор, к чему Вам всё время вкладывать в мои слова и действия какой-то извращённый смысл? – тёплые пальцы, втирающие мазь в лопатки Гарри, на миг сбились с ритма. – Вы зовёте Кевина по имени и, кажется, ничего не имеете против.
- Но он зовёт меня профессором. А Вы, я подозреваю, хотите называть меня Северусом.
- Ну не Севви же, в конце концов, – полусонно хмыкнул Гарри, устраивая щёку поудобнее на согнутой руке. – К тому же меня Вы ещё вряд ли будете когда-нибудь учить…
- Знаете, Поттер, Вам проще дать, чем объяснить, почему не хочешь.
- Но Вы же хотите. Скажете, нет?
- Пожалуй, я вообще ничего не буду говорить.
- Как хочешь, Северус, – имя легло на язык просто, как будто «профессора» вообще никогда не было. – Как хочешь.
- Как любезно с твоей стороны предоставить мне выбор… Гарри.
- Ну вот, и было совсем не больно, не правда ли?
- Что с Вами… с тобой сегодня случилось? Ты как будто снова начинаешь оживать…
- Почему как будто?
Снейп втёр мазь в последний ожог, на левом запястье, и поставил мазь на прикроватную тумбочку.
- Потому что ожить на самом деле, из мёртвых, невозможно. Поэтому я предпочитаю прибавлять в подобных случаях «словно» и «как будто». А ты хорошо умеешь уходить от неудобных вопросов.
- Я же слизеринец, в конце концов.
Снейп промолчал.
- Посиди со мной, – попросил Гарри. – Если ты никуда не торопишься…
- Я настолько не тороплюсь, что могу даже рассказать тебе сказку. О том, как иглы дикобраза и сушёная печень тритона полюбили друг друга, и как трагично это для них окончилось, потому что они ухитрились сблизиться ни много ни мало – в неочищенной крови клабберта, которая, как ты помнишь, крайне нестабильна…
Гарри фыркнул в подушку и зябко дёрнул плечом; Снейп накинул на него рубашку.
Тревожный, короткий сон остро пах мазью от ожогов и горьким перцем. Гарри, к его чести, не чихнул ни разу.

(с) Маринк